Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]
В то же время он отдавал себе отчет в том, что добрые ведьмы, и особенно Зачарованные, скорее всего, станут жертвами людей, которым труд — но признать существование другого, более сложного мира. Те же колдуны и демоны и так избрали Зачарованных своей мишенью, а если в это вмешаются люди, то Холлиуэлы могут однажды проиграть битву. Деррил знал, что в мире без Зачарованных станет жить гораздо опаснее, поэтому лучше колдовство держать в секрете. Вот он и держал язык за зубами и спокойно использовал свои знания, когда представлялся случай.
Лео звонил Деррилу и задавал вопросы по поводу этих убийств, так что он знал, что Пайпер и ее муж не сомневаются в причастности сверхъестественных сил. Оба расследовали убийства самостоятельно, и Деррил был рад помощи. Для того чтобы привлечь убийцу к ответу, годилось все. Если Холлиуэлы не ошибались, то все оперативные группы, которые городу удастся собрать, не смогут сравниться с их силами.
А пока что он и эти преданные делу полицейские будут искать любую тончайшую ниточку, ведущую к разгадке преступлений. Они станут делать это испытанными способами, двигаясь шаг за шагом и не жалея сил.
— Деррил, — нетерпеливо окликнула Лоррен, и он понял, что, погрузившись в собственные мысли, не расслышал ее первого обращения. — Вы слушаете?
— Да, извините, Лоррен, — отозвался он, встряхнув головой, чтобы лучше соображать. — Я вас слушаю.
— До сих пор вы занимались этими убийствами основательнее, чем остальные. Вы подняли все дела, ознакомились с биографиями женщин. Вы можете указать нам на связи, которые мы упускаем?
Он как раз искал ответ именно на этот вопрос, и пока безуспешно.
— Боюсь, что все обстоит почти так, как вы описали. Различные социально–экономические уровни, разные районы, разные расы. И не удалось обнаружить ничего конкретного. Видите ли, они, возможно, покупают кофе в одном и том же месте или совершают воскресные прогулки в одном парке, нечто в этом духе. Можно еще раз опросить друзей и родственников, постараться составить более четкую картину повседневной жизни жертв. Но пока ничего не удалось найти.
— Тогда пусть это станет сегодняшним заданием каждого, — обратилась Лорре н ко всем. Она через плечо снова взглянула на доску и указала рукой на фотографии. — Вы должны досконально изучить этих женщин. Что–то связывает их. Мы должны узнать, что это.
Деррил подумал, что она собирается отпустить их, когда в дверь постучали, и вошел офицер полиции в форме. Лоррен встретила его у двери, и они разговаривали вполголоса некоторое время. Затем офицер ушел, и Лоррен повернулась к группе — ее лицо было печальным.
— Найдено еще одно тело, — произнесла она. — Приступим к работе.
Фиби сидела в переполненном кабинете напротив Майкла Ленгдона, президента сети книжных магазинов. Это был худой человек с безумным взором и копной вьющихся черных волос, в маленьких очках и с окладистой бородой. На нем была синяя рабочая рубашка и поношенные джинсы. Его кабинет заполнял и книги, они лежали штабелями и создали бы серьезную угрозу в случае землетрясения. Здесь лежали недавно изданные книги в твердых обложках, которые она узнала, в мягких обложках с неоформленными обложками, которые, как он объяснил, представляли собой сигнальные экземпляры, отправляемые издателями продавцам и рецензентам до того, как они появятся в книжных магазинах. Здесь, покрытые пылью, лежали самые разные старые книги, которые выглядели так, словно находились здесь вечно. Фиби бывала в нескольких магазинах этой сети, находившихся в разных частях города, там царили чистота и порядок, так что картина, увиденная в штаб–квартире, поразила ее.
Ей не терпелось раскрыть тайну женщины в форме, которой угрожала опасность, но она подумала, что собеседование задержит ее в лучшем случае на час, а до наступления темноты оставалось еще много времени. Эта работа, разумеется, даст ей массу льгот, не самая последняя из которых — постоянная зарплата. Хотя бабушка оставила им дом без долгов, денег все время не хватало, и ей становилось не по себе оттого, что их в основном добывали Пайпер и Пейдж.
— Фиби, вы много читаете? — поинтересовался Ленгдон. Он легко перескакивал с одной темы на другую. Она подумала, что ему, вероятно, не приходилось проводить много собеседований.
— Стараюсь, — ответила она, — однако я довольно–таки занята.
Она сообразила, что дала маху, поскольку не работала и он знал об этом. Конечно же она не могла рассказать ему о своих ведьмовских делах. Так чем же она была так занята, что не могла читать? Смотрела телевизор и ела конфеты?
Однако он не стал углублять вопрос:
— Чем вы занимаетесь когда бываете свободны?
Она даже не могла припомнить названия книги, которую вчера пыталась читать, пока ждала возвращения Лео.
— Знаете, в основном читаю художественную литературу и, конечно, гм, документальную. — Надо было придумать что–нибудь получше, но она сосредоточилась на неожиданном видении. Она предприняла еще одну попытку: — Я люблю книги, которые уносят меня от повседневных забот в какое–нибудь интересное новое место.
— Да, — кивнув, согласился Ленгдон. Она не могла определить, производит ли на него благоприятное впечатление или вселяет ужас. Он как бы кивал сам себе, не меняя выражения лица. Она заподозрила, что Ленгдон не менее смущен, чем она, словно это собеседование представляет собой лишь неприятную обязанность, от которой он хочет поскорее избавиться.
Он не развивал свои вопросы, а просто перепрыгивал к первой пришедшей ему в голову теме.
— Вы уже знаете, что вам придется сидеть в приемной. Вы будете отвечать на звонки, назначать встречи с представителями издателей, а также принимать и оформлять заказы наших многочисленных магазинов. Эти заказы передаются по телефону, факсу и компьютеру. Вы распоряжаетесь, чтобы оформить заказы и передать их на склад, а после того, как там уточнят запасы, звоните в магазины и сообщаете им, что им следует получить из других источников.
— Я подумала, что все это можно компьютеризировать, — прокомментировала Фиби. — Я имею в виду инвентаризацию.
— Вы так думаете, правда? — отозвался Ленгдон. — Пока еще не полностью. Пока. Мы еще предпочитаем дать людям, а не машинам возможность самим выбирать. Называйте нас старомодными, но мы работаем с тысяча восемьсот сорок шестого года, и иногда нам хочется делать так, как это издавна заведено.
Ей не хотелось говорить о том, что в 1846 году не было факсов, телефонов или Интернета, но она лишь кивнула и промолчала, ожидая следующего вопроса.
— Вы сможете придерживаться гибкого графика работы? — спросил он. Как раз этого она ждала, ей не хотелось быть прикованной к столу все восемь часов в день и пять дней в неделю, ибо жизнь Зачарованных нельзя втиснуть в такие жесткие рамки. Пейдж, к примеру, старалась сохранить работу, невзирая на потребности другой жизни, но то и другое часто не стыковалось. — Бывает так, — продолжал он, — особенно ближе ко времени отпусков, что мы работаем допоздна и в выходные. Со Дня благодарения и до кануна Рождества иногда кажется, что мы и вовсе не выходим отсюда.
